В середине января КРУ "Жданов" должен был уходить обратно в Севастополь. На смену ему прибыл ПБПЛ "Федор Видяев". Этот корабль был точной копией "Виктора Котельникова". Единственное отличие - вместо вертолетной площадки, как на "Котельникове", у "Видяева" на корме стояли два 100-мм орудия. А так все остальное было идентично. Видяев прибыл в "Средиземку" из Северного флота с военно-морской базы Полярный. И как всегда перед отправкой в теплое море, местное командование забыло обеспечить плавсостав "Видяева" тропической формой одежды. Вернее, форма была, а тапочек не было. Поэтому когда плавбаза пришвартовалась к "Жданову", весь состав крейсера хохотал над видяевцами. В шортах и в сапогах они выглядели, как клоуны на арене цирка.
В тот же день штабники благополучно пересели на новый корабль. Сразу же на "Видяеве" был поднят флаг эскадры. С этого момента он стал главным кораблем в Средиземке. На следующее утро "Жданов" отшвартовался от "Видяева" и покинул Селивановку. Леха и компания долго стояли у борта, провожая свой первый крейсер. Вместе с ним, ушли в Союз их друзья, с которыми они так сдружились во время своего пребывания на корабле. После "Жданова" плавбаза "Видяев" казалась для них маленьким корабликом. Хотя места в кубрике было намного больше, чем на "Жданове". Вот только жить всем группам пришлось вместе, кроме, конечно, группы связи. В ней было много человек, поэтому им предоставили отдельное помещение. Разведчики (группа ОСНАЗ) тоже поселились вместе со штабниками. Тут Леха узнал, что такое служба в группе ОСНАЗ. Он увидел своими глазами.
Страшнее годковщины не было даже на "Котельникове". Здесь над молодыми издевались в полном смысле этого слова. Причем, все это делалось практически с разрешения офицеров группы. Точнее сказать, они не обращали внимания на издевательства над молодыми.
Каждый день Леха и его товарищи наблюдали страшные картины избиений их одногодков группы ОСНАЗ. Причем, если кого-то годки начинали бить, то били долго и сильно. Особенно доставалось карасю по фамилии Полпур. Его годки не любили больше всех. Он постоянно засыпал на вахте. Сначала его за это били, но когда поняли, что бесполезно, открутили верхнюю часть стула. Полпур всю вахту (четыре часа) сидел на железном штоке. Но все равно он умудрялся засыпать. Тут не выдержали нервы у комсорга группы Анатолия Варанова. После вахты он подозвал Полпура и зло спросил:
-Полпур, ты, почему спишь на вахте?
Я не спал, - ответил моряк.
Годок покраснел от злости:
-Как, ты не спал, если я своими глазами видел тебя спящим.
Полпур не сдавался:
-Я боролся со сном.
Варанов чуть не задохнулся от наглого ответа карася. И сделав небольшую паузу, продолжил:
-Что значит, боролся со сном! Ты спал.
-Нет, я боролся и немного дремал, - не сдавался молодой. Все годки в кубрике громко захохотали.
-Что значит, бороться и спать? В чем различие? - не унимался Варанов.
Различие во времени.
-Ну, и сколько, по-твоему, секунд длится сон, а сколько борьба?
-Не знаю, - ответил Полпур, чем в очередной раз рассмешил кубрик и самого Анатолия. Но Варанов был настойчивый человек и поэтому решил докопаться до истины. Он очень любил истину, потому что был комсоргом.
-Ну, ответь мне душара, пятьдесят секунд это сон?
-Сон.
-Так, а тридцать секунд это сон?
-Тоже сон.
В кубрике уже стали смеяться все присутствующие, в том числе и караси.
-Ладно, а двадцать пять секунд - сон?
-Да, сон.
Варанов стал понемногу нервничать, и повысил голос:
-Двадцать три секунды - это что?
-Сон, - спокойно ответил карась.
-Двадцать две?
-Сон.
-Двадцать одна - сон?
-Сон
-Девятнадцать секунд тоже сон? - заорал на весь кубрик доведенный комсорг.
-Нет, это не сон, - немного подумав, ответил Полпур.-Девятнадцать секунд - это борьба со сном.
-Так сколько же секунд, ты хитрая карасина боролся со сном?
-Девятнадцать с половиной секунд, - все также спокойно ответил моряк.
Кубрик уже не мог смеяться - все плакали от смеха. Некоторые лежали в люльках и вытирали подушкой слезы.
-Ах ты, придурок, ты меня дурачить решил, - заорал комсорг и сильно ударил Полпура в челюсть. Матрос упал на пол. Варанов стал бить его ногами. Полпур лежал на полу и молча сносил наказание. Кричать и стонать, ему было нельзя. За это били бы сильнее и дольше. В кубрике воцарилось молчание. Молодые с жалостью смотрели на своего одногодка. Старослужащие - с безразличием. Такова была система Советского флота, полтора года ты не человек, а с нечеловеком можно было делать, что угодно. Эта ужасная система существовала почти на всех кораблях Военно-морского флота СССР. Годки объясняли молодым, что так надо. Именно эта система способна сделать из бывшего гражданского хлюпика - настоящего моряка. Но это было ошибочное мнение. Именно эта система делала из человека сволочь. Сволочь, которая, прослужив свои полтора года, издевалась над молодыми еще с большей жестокостью.
Полпур перед уходом в Союз, прощаясь с Алексеем, с горечью в сердце сказал:
-Леха, я клянусь тебе, что когда стану полтарашником, никогда в жизни не ударю молодого матроса.
Через полтора года Полпура посадят на два с половиной года в тюрьму строгого режима - за издевательство над молодыми. Он прижигал их утюгом и бил молотком. Полпур стал очередной жертвой советской системы. Системы со страшным названием - ГОДКОВЩИНА.

2.

На "Видяеве" эскадра находилась всего два месяца. В конце марта на замену пришел тактический атомный ракетный крейсер "Киров". По сравнению с "Кировым", "Жданов" и "Видяев" казались маленькими букашками. На этом крейсере новичок мог спокойно заблудиться. Пост ПВО, где служили Леха и его друзья, оказался огромным. Кроме дежурного по ПВО и его помощников, там находились еще операторы РЛС. Это были офицеры и мичмана. Все вахту они наблюдали за воздушными целями, причем каждый следил за своим квадратом. И при обнаружении самолета моментально докладывали дежурному. Служить здесь было намного легче, если бы не одно «но». Это но, было то, что на крейсере находилось много спирта. А так как "Киров" был атомный крейсер, то его не пускали ни в один иностранный порт. Поэтому годки эскадры, чтобы расслабиться и выпить, стали менять на спирт все сувениры, купленные в Сирии. В ход пошли туалетная вода, электронные часы, плакаты с женщинами в купальниках (самый ходовой товар), в общем, все безделушки легким движением руки превращались в спирт. В кубрике штаба эскадры началась всеобщая пьянка. Конечно только для старослужащих. На вахтах стояли молодые. Офицеры и мичмана в кубрик заходили очень редко, потому, что находились далеко от него. И после вечернего построения в кубрике начиналось веселье. Хорошо, что группа Связи и ОСНАЗ были в другом помещение. Годки групп ПВО, Управления и ГМС хоть и пили, но карасей не трогали.
Как-то в конце недели Леха заступил на вахту с 20.00 до 00.00. Менять его должен был Ганс.
После отбоя Ганс лег в койку, ему до вахты оставался час. Он закрыл глаза, чтобы заснуть. Но в кубрике орали пьяные годки, поэтому сон не шел. Ганс лежал с закрытыми глазами и вспоминал гражданку и свою девушку Оксану, которая преданно ждала его дома.
Вдруг под его койку (а он спал на втором ярусе) сели два пьяных годка: Сергей Федоров и Александр Ашихмин. Они громко о чем-то говорили. Аболтыньш прислушался и понял, что разговор идет о нем.
-Слушай, Федя, - обратился Ашихмин к Федорову. - Давай Гансу нальем. Он же нормальный парень. Как ты думаешь?
-Гансу? Можно. Он молодец. Мужик, что надо хоть и немец, но молодец. Только сейчас спит наверно.
-А мы его разбудим. Пусть выпьет, пацан.
-Пусть, он заслужил, - сказал Ашихмин и стал будить Аболтыньша.
Хотя Ганс все слышал, но притворился, что спал. И когда Ашихмин толкнул его, он сонным голосом спросил:
-Что случилось?
-Вставай, Гансик, пора на вахту, - ответил Саша.
Ганс быстро встал и оделся. Федоров, посмотрев ему в глаза, приказал:
-Ганс, пошли со мной.
Аболтыньш послушно двинулся за годком в глубь кубрика. Там его усадили на рундук, налили пол кружки разбавленного спирта и приказали:
-Пей!
Ганс послушно выпил. Спирт резко ударил ему в голову. Увидев сморщенное лицо карася, Сергей протянул ему кусок белого хлеба. Аболтыньш мгновенно его проглотил, запив водой, которую подал Александр. Через несколько минут Гансу стало хорошо. Заметив это состояние карася Федоров, тут же протянул ему вторую кружку также на половину наполненную спиртом.
-Пей, Гансик, ты классный парень, - сказал Федоров.
Аболтыньш с легкостью проглотил очередную дозу спиртного, даже не сморщившись. После второй кружки спирта ему стало совсем хорошо, и он взял в руки гитару, лежащую на рундуке. И хотя Ганс никогда в жизни на ней не играл, после двух кружек спирта он об этом забыл. Мало того, он стал петь под гитару. Послушав его пару минут, годки поняли, что пора Гансу на вахту. Ашихмин налил ему еще пол-кружки, протянул и сказал:
-Пей и бегом на вахту.
Посмотрев одним глазом на кружку (потому что двумя глазами он уже не видел) Ганс понял, что ему хватит пить. И переведя глаз на Сашу, заикаясь, сказал:
-Я..я пить не буду, я и так пойду, мннее хватит.
Ашихмин почему-то обиделся, схватил за робу Аболтыньша и зло сказал:
-Или выпьешь или сейчас ударю.
Ганс скрипя зубами, выпил. Его чуть не вырвало, но он сдержался. Запихав последнюю корочку хлеба в рот Аболтыньш шатаясь, побрел на вахту. Перед входом он собрался и прямо вошел в помещение. Леха увидев Ганса пьяным, очень удивился, но вахту сдал. Ганс кое-как расписался в журнале и плюхнулся в кресло за сеткой ПВО, чтобы его не заметил офицер. Пробыв в посту около десяти минут, он окосел полностью и уже одним глазом едва различал предметы. Но годки в кубрике вовремя сообразили, что они наделали и прислали Леху заменить Ганса. Переверзнев остался стоять на вахте еще четыре часа. А Ганс пошел спать в кубрик. Проснулся он только на обед. Все годки еще неделю смеялись над ним, как он пришел с вахты и облевал весь кубрик. А особенно им понравился концерт и песни Ганса на родном латышском языке. Но Аболтыньш ничего не помнил.
Ему было стыдно перед товарищами, которые стояли за него на вахте и убирали в кубрике. Поэтому в следующий обед, он все свои фрукты отдал им и при этом попросил прощения. И его, конечно же, простили - с кем не бывает.

3.

Через пару недель весть о беспробудной пьянке в штабной команде дошла до командиров. Всем морякам было сделано строгое предупреждение. После этого жизнь в кубрике пошла спокойно. И это спокойствие не было нарушено до самой пересадки. На замену "Кирова" в Средиземку из Севастополя пришел первый корабль Леши Переверзнева ПБПЛ "Виктор Котельников". Но почему-то когда он встал в точку на якорь, Леха особого удовольствия не испытал - слишком уж плохие воспоминания остались у Алексея на сердце об этом корабле. И когда штабная команда преступила к пересадке, наш герой совсем поник головой. Одна мысль, что он снова увидит эту противную рожу своего тезки Радченко вводила Леху в уныние.
Но, к облегчению Алексея, в этот день он его не встретил. Зато Леша встретил своего друга Сулико. Вот это была поистине счастливая встреча друзей. Они не виделись уже почти год, поэтому им было, что рассказать друг другу. Особенно Алексею. За это время он увидел много интересного в Средиземке. Правда, долго говорить им не пришлось. Через пару часов Сулико ушел на вахту. А Леха занялся распаковкой багажа в кубрике.
В тот же день в 00 часов штабная группа ПВО уже приступила к несению дежурства. И первым заступил на вахту Алексей. В посту от корабельных матросов он узнал, что "Котельников" стал совсем другим кораблем. Кораблем, на котором годковщину почти всю искоренили. А случилось это так. Осенью на корабль пришло новое пополнение. И один из молодых матросов вкусив все тяготы службы на "Котле" (так моряки называли "Котельников") написал письмо со всеми подробностями издевательства над ним своей маме.
Мама, прочитав письмо своего единственного и любимого чада, едва не потеряла сознание. Но, вскоре оправившись, мигом сообразила и переправила письмо сына в ЦК КПСС (Центральный Комитет Партии Советского Союза). Был такой орган в те далекие времена. После того, как письмо попало в руки партийных боссов, на Черноморский флот прибыла целая комиссия. И началась проверка всех кораблей ЧФ. И многих годков отправили на зону, а некоторых в дисбат. Не обошла эта участь и "Котельников". Ну а после этой чистки желающих издеваться над молодыми на "Котле" не осталось. А самый грозный полтарашник Радченко стал лучшим другом и наставником молодых. Верно говорят, что в человеке живет одновременно дьявол и ангел. Вот и Радченко с помощью страха перед наказанием превратили из Люцифера в доброго ангелочка. Главное знать, на какие рычаги нажимать, а остальное дело времени. Узнав об этом, Леха успокоился окончательно и слово Радченко для него стало просто фамилией, а не грозном напоминании о ночном полете в картофан.

4.

Служить на "Котельникове" Алексею нравилось, единственное, что его не устраивало это еда. Кормили на "Котле" плохо. Даже не плохо, а отвратительно. Снабженцы, два мичмана, половину продуктов пропили еще в Севастополе. И теперь, чтобы дотянуть с оставшимися припасами до конца боевой (время нахождения корабля в море) им пришлось урезать пайку матросам. Офицеров обижать было нельзя, за это могли посадить, а за моряка кто будет беспокоиться? Матрос все стерпит.
Но однажды произошел случай, который всколыхнул всю команду. Случай похожий на тот, что случился на броненосце "Потемкин", но, правда, не приведший к восстанию.
В одно из воскресений штабная команда села за бак (стол) обедать. Бачковой (тот, кто приносил в этот день обед и мыл посуду) принес борщ. Группа ПВО села обедать. Борщ выглядел очень аппетитно. Но особенно Лехе понравился жареный лук, который плавал сверху. Лук который Леха обожал с самого детства и который любил больше всего на свете, даже сильнее чеснока.
Поэтому налив себе полную тарелку Алексей, облизываясь, взял в руки ложку, зачерпнул борщ и преподнес его ко рту. И он бы проглотил его, если бы не громкий крик Ганса:
-Не ешь!
Переверзнев в недоумении посмотрел на сослуживца.
-Там тараканы!
Леха посмотрел на ложку. То, что он увидел, было ужасно. Это был не лук, это были сваренные рыжие, противные тараканы. Или, как их называли на корабле - стасики. Он с отвращением бросил ложку. Ему повезло, он их не попробовал, а годки группы ОСНАЗ (все молодые ели после них) пропустили тараканьего супа по пол тарелки. И теперь услышав крик Ганса, они увидели своими глазами, кого они съели, рванулись к иллюминаторам. Их стало рвать. Ашихмин взял бак и весь кубрик с годками и молодыми пошли к начальнику политотдела. Начальник политотдела капитан первого ранга Никулин, посмотрев на суп, произнес:
Спасибо товарищи матросы за сигнал. Я разберусь с коком и со всей службой снабжения. Можете спокойно возвращаться в кубрик.
Что было потом, знает только сам Никулин и те, кто варил борщ. Но, судя по их лицам после разговора с начпо (начальник политотдела - сокращ.) им пришлось тяжко. Зато кормить стали теперь в десять раз лучше. Начпо сам стал проверять ежедневно, что давали на обед матросам. Но кроме этого он "построил" (сделал выговор) командира корабля капитана 3 ранга Васильева и всеми "любимого" старпома Зайцева. И с этого весь личный состав эскадры стал злейшим врагом этих двух людей.
5.
Первому из эскадры не повезло Аболтыньшу. Дело в том, что на кораблях ВМС СССР существовал закон: Когда матрос проходил мимо офицера, он должен был отдать честь. То есть встать вдоль переборки по стойке смирно. Так было заведено на всех кораблях. Но Ганс служил в штабе эскадры. В штабе с большой буквы. Поэтому, проходя мимо кэпа (капитана - разг.) он даже не обратил на него внимания. Что такое для матроса эскадры какой-то капитан 3 ранга - букашка. Только букашка так не думала. Букашка в облике Васильева шла после разговора с начпо. Когда Васильев увидел спокойно идущего мимо Ганса, он онемел. Едва Аболтыньш прошел кэпа, как услышал оклик:
-Товарищ матрос! Остановитесь!
Ганс послушно остановился и повернулся к командиру корабля. Васильев был очень высоким и здоровым капитаном. Подойдя вплотную к Аболтыньшу, он грозно спросил:
-Товарищ матрос! Кто перед вами стоит?
-Командир корабля, - ответил Ганс и приготовился к выслушиванию наставлений. Но кэп, резко схватил рукой - кувалдой (потому, что руку Васильева по размерам можно сравнить только с кувалдой) за робу и, прижав к переборке, заорал:
-Если ты еще раз козел, пройдешь так мимо меня, я тебя уродец морской, по этой переборке размажу! Понял?
-Так точно товарищ капитан 3 ранга, - пробормотал испуганный Аболтыньш.
-А раз понял, то пошел на ….
Куда он послал Ганса, я думаю, вы догадались. Не так далеко, но понятно куда.
После такой "дружественной" встречи с командиром, Ганс в дальнейшем старался обходить кэпа стороной. Ну, а если приходилось встретиться Аболтыньш прилипал к переборке, как ракушка к днищу корабля. Отдирали его потом скребком.
Но капитан корабля - это было не самое страшное на "Котле". Что было страшнее, вы я думаю, догадались. Конечно же, это старпом Зайцев. Как он уцелел в предыдущей чистке (когда была комиссия из ЦК), остается только догадываться. Но факт остается фактом: Зайцев оказался живее всех живых. Мало того он стал еще злее, чем был. Старпом ничего не понимал в ПВО и прочих службах, но хорошо ориентировался в прическах и в уставной форме одежды. Горе было тому моряку, если он был плохо пострижен или одет не по уставу. Поэтому когда Старпом делал обход корабля, все здравомыслящие моряки старались не высовываться из кубрика. И это касалось также штабной команды. Хотя и у штабников появился черт в одежде мичмана. На эскадру вместе с "Котельниковым", пришел новый мичман - Федор Петрович Пшёнкин.
Такого служаку, как Федор Петрович, еще надо было поискать. Главная его задача в штабе эскадры была угодить вышестоящим офицерам. И делал он это одним способом - Пшёнкин всех закладывал. Абсолютно всех. Начиная с простых матросов и кончая своими друзьями мичманами. Причем делал это без угрызения совести, с огромным наслаждением. Про него можно было сказать, что этот человек родился стукачом. Его ненавидела вся штабная команда, но сделать ничего с ним не могли. Пшенкин был другом Начальника Политотдела эскадры. А быть его другом это было то же самое, что быть избранным. Вот и приходилось всем терпеть этого гнилого человечка. Леше и его товарищам еще повезло, что он был мичманом группы ГМС, а не ПВО.
6.
25 марта вышел приказ министра обороны об увольнении и призыве военнослужащих. Это знаменательное событие означало для Переверзнева и его товарищей, что они превратились из карасей в полтарашников. А на флоте существовала традиция, как только выходил приказ министра, в тот же день всех новоявленных полтарашников обливали водой. Это было своего рода посвящение. Солдат - черпаков (кто отслужил год), били пряжкой по одному месту, а моряков обливали. Все-таки моряки оказались культурнее и цивилизованнее сапогов (солдат - морск. разговорн.)
Быть мокрым намного приятней, чем побитым и пристыженным. И когда на
Алексея вылилось несколько кандейек (ведер) воды, он был очень счастлив. На нем не было сухого места, но не смотря на это, лицо его светилось от счастья. Еще бы, Переверзнев стал настоящим полтарашником. Это означало конец мучениям и трудностям - вечных спутников молодых матросов. Для него наступил новый этап в службе, он стал наставником молодых. Правда, для этого счастья, оставалось дождаться ухода с корабля годков. Но это было дело времени. Сам факт произведения карасей в полтарашники произошел. И после этого дня Леха и его друзья, стали ходить по кораблю, слегка задрав носы.
С этого момента им разрешили играть в "козла". Для тех читателей, кто не представляет, что такое игра в "козла" объясню: это игра в домино.
Домино и корабль две вещи, которые нельзя представить отдельно. Корабль, на котором команда не играет в "козла" это не корабль. Он обречен на гибель. Ну, а домино без корабля это, как суп без тарелки. Почему суп? А просто так, как хочу, так и сравниваю.
Моряк, отслуживший свои полтора, моментально становится фанатом этой игры. Почему? Да потому, что у него появляется много свободного времени. А чтобы это время убить, приходится играть в домино. Со временем он втягивается в это занятие и заражается им. Через пару месяцев тренировок его уже не оторвать от бака (стола), где играют. Но если вы думаете, что играть в домино очень просто, вы глубоко ошибаетесь. Игра в домино, это не только простое составление одинаковых камней, нет, это целая философия. И хорошо играть в эту игру может не каждый. Самое позорное во время игры это получить от противника (а играют там два против двух) сопливого. Это когда противник заканчивает пустышкой. Ну, а сверх унижение - получить адмирала. Когда заканчивают одновременно пустышкой и шесть-шесть. Это удается, увы, не всем и очень редко бывает. Чтобы достигнуть этого, многие игроки придумывают всякие ухищрения. То есть, показывают партнеру, какие у них камни с помощью моргания. Что само собой рискованно. Потому, что, войдя в азарт, некоторое игроки не контролируют себя. А не контролирующий себя человек хуже старпома. И не редко бывает, когда такая безобидная игра заканчивалась настоящей дракой.
Переверзнев вначале тоже пробовал играть в козла, но научиться не смог. К сожалению, его мозг не справлялся с таким огромным количеством цифр, а без этого в домино трудно играть. Поэтому вскоре он это занятие забросил и в свободное время предпочитал позагорать на баке.

7.

В апреле в точку 52 прибыл скр "Волк" - сторожевой корабль старого проекта из города Поти. Кроме этого корабля в этом порту стояли его копии скр "Куница" и скр "Лиса". Но в отличие от "Волка" они так и остались там. А этому кораблю повезло. Он впервые в истории этих проектов вышел в Средиземное море. В первый шторм на нем случилось ЧП. Не успев вовремя поднять якорь, он его потерял. Сильный ветер попросту сорвал якорь. Казалось, что тут такого, подумаешь какой-то якорь. Но не все так просто. Чтобы вернуться в Советский Союз и благополучно пройти проливы по правилам, на корабле должно быть два якоря на баке (нос корабля). И если одного якоря не хватает, то турецкие власти штрафуют Советский Союз. И потеря якоря на "Волке" поставила перед командиром корабля неразрешимую задачу. От решения которой зависела судьба командира. Но русская смекалка в очередной раз доказала, что обмануть капиталистов очень легко. Так как достать якорь было невозможно, а отлить новый тем более, командир корабля приказал сделать деревянную копию. И к концу боевой службы в Средиземке точный макет был готов. Его покрасили черной краской и поставили на место. С таким вот деревянным якорем сторожевой корабль "Волк" благополучно прошел проливы и прибыл в родной порт. И, как его не фотографировали турки в Босфоре, до их мозгов не дошло, что вместо якоря на левом борте стоял деревянный макет. Весть об этом обмане быстро разнеслась по эскадре. И все моряки долго смеялись над капиталистами, хваля советскую находчивость и смекалку. Командир корабля после этого случая получил повышение и был отправлен на другой корабль высшего ранга.
Но еще до этого случая на Средиземном море прошли военные учения. В нем кроме "Котельникова" и "Волка" приняли участие корабли охранения эсминец" Харьковский комсомолец" и боевой противолодочный корабль "Украинский комсомолец" и подводная лодка. Учения проходили совместно с Ливией, в ее территориальных водах недалеко от Триполи. Задача учений была атака подводной лодкой корабля. Причем лодка должна была поразить цель учебной торпедой. С Ливийской стороны было в составе эскадры два старых, подаренных Советским Союзом ракетных катера. Все было хорошо, но как всегда в конце случилось небольшое ЧП. Учебная торпеда, пущенная с лодки в бпк "Украинский комсомолец" Почему- то не всплыла. И после учений еще несколько часов корабли эскадры крутились в квадрате учений с надеждой отыскать ее. Но все было напрасно. Болванка навсегда осталась в водах Средиземки.
В Триполи команда эскадры на берег не сходила, а после учений в составе кораблей охранения отправилась в точку № 3. Точка находилась неподалеку от острова Кипр. Эскадре предстоял большой переход.
Несколько суток корабли двигались к месту назначения. Море было спокойное, погода отличная, и переход для новоявленных полтарашников превратился в настоящую морскую прогулку. Котельникову оставалось сутки до точки, когда вдруг случилось несчастье. Страшный случай произошел на эсминце "Харьковский комсомолец" Там пропал молодой матрос. Пропал поздно вечером, но узнали об этом только утром, на построение. Вскоре на всех кораблях сопровождения стало известно о происшествии. Оказывается, накануне того злополучного вечера молодой матрос Андрей Хлопков был в кубрике бачковым. А первое о чем должен заботится бачковой - это лук. Лук на баке должен быть каждый день. Вот и отправился Андрей за ним на камбуз. Знакомый кок дал ему несколько больших луковиц, которые Хлопков засунул в карманы. Но луковицы были довольно большие, поэтому карманы стали выпирать. И вот на шкафуте Андрею повстречался старпом капитан - лейтенант Мальцев. Он, глядя на оттопыренные карманы матроса, приказал показать, что в них. Хлопков достал три больших луковицы. Мальцев, увидев содержимое карманов, пришел в ярость. Он сделал построение всей боевой части, в которой служил Андрей. На построение старпом долго говорил о воровстве, честности, политики партии, а в конце приказал вместо сна всей БЧ (боевая часть) драить палубу до часу ночи. Перед отбоем годки позвали попавшегося старпому карася и побили его. Потом дали ему швабру и сказали:
- Будешь драить палубу один до утра.
Хлопков послушно взял швабру и отправился на шкафут. Боль и обида захлестнули его душу полностью, а это наказание было той каплей, которая переполнила чашу терпения Андрея. Он не смог справиться со своими мыслями - к сожалению, психологов на кораблях в то время не держали. Постояв несколько минут на шкафуте и глядя на пробегавшие под ним волны, Андрей решил покончить собой. Бросив сначала в море проклятую швабру, он перевалился через борт.
Напрасно эскадра на следующее утро пыталась в течение всего дня искать матроса. Морская пучина его не отдала. Весна 1984 года стала последней в жизни моряка Андрея Хлопкова. Родные не смогли даже по-человечески его похоронить. Шел 67 год развитого Социализма. Системы, для которой один из главных лозунгов был: "Учиться военному делу - настоящим образом" - таким образом, от которого одни погибали в Афгане, другие вешались, а некоторые прыгали за борт.
Так и не найдя моряка, корабли легли на прежний курс. На следующее утро "Котельников" прибыл в точку №3. Но перед самым прибытием у него произошла незапланированная встреча с американским авианосцем "Эйзенхауэр". Причем авианосец подошел совсем близко к кораблям эскадры. Встав напротив "Котельникова" он стал показывать советским морякам мощь капиталистической военной машины. С Корабля один за другим стали взлетать палубные истребители и штурмовики.
Леха вместе с Гансом выбежали на ют, посмотреть на настоящий авианосец. В это время с него поднялся противолодочный вертолет "Си Кинг". Сделав несколько кругов над советскими кораблями, он завис над "Виктором Котельниковым". На вертолете открылся люк, и из него показалось лицо самой угнетаемой национальности в Америке - негра. Негр достал видеокамеру и стал снимать советских моряков. Для чего он это делал - никто не знал. Все кроме Ганса смотрели на негритоса с открытыми ртами. Но Ганс не любил негров. Нет, ничего против этой расы он не имел. Ему не понравилось поведение именно этого негра. Поэтому он достал из кармана не съеденное после обеда яблоко и резко (чтобы не увидели офицеры) кинул прямо в снимавшего их военного. Если бы Ганс не попал на флот, он наверняка бы стал снайпером - меткости его можно было позавидовать. Яблоко угодило прямо в лоб "киномеханику". От неожиданности негр выпустил из рук камеру, и она со скоростью притяжения полетела вниз. Через мгновение ее "скушало" море. Американец испуганно посмотрел на стоявших под ним моряков, потом что-то резко крикнул пилоту и захлопнул дверь. "Си Кинг" стал удаляться от корабля. После того, как он сел на свой корабль, на юте "Котельникова" появился особист (офицер из особого отдела, который искал шпионов и предателей, а так же неблагонадежных). Особист сразу же стал искать среди толпы того, кто кинул яблоко. Гансу и Лехи нечего не оставалось сделать, как поспешно и не заметно удалиться с юта. Потому что встреча с капитаном третьего ранга особого отдела ничего, кроме неприятностей, не сулила.
Через полчаса авианосец двинулся дальше, наверное, командование решило, вдруг эти русские вместо яблока в них ракету запустят. Тогда третья мировая начнется, а в ней победителей не будет. Едва "Эйзенхауэр" скрылся за горизонтом, Котельников включил винты и двинулся дальше. Многие матросы эскадры были счастливы. Еще бы, им удалось сфотографировать для альбома один из самых сильных кораблей НАТО. А особист так и не смог вычислить, кто кинул яблоко. Многие видели, кто кидал, но не сказали ни слова чекисту. Потому, что на флоте стукачество было не в почете. Более того, среди срочников стукачей не наблюдалось. Слабость матросам иногда прощали, но воровство и стукачество - никогда.